Вспомогательные отраслевые кластеры

О добавленной стоимости

Компании, входящие во вспомогательные кластеры отрасли, в отличие от причастных кластеров, способствуют получению фармацевтическими компаниями непосредственных доходов, принимая участие в создании так называемой «системы добавленной стоимости» (Value Added Chain - VAC). VAC это, безусловно, не абстрактное понятие и имеет самое непосредственное отношение к формированию итоговой цены конечного продукта фармацевтического бизнеса — лекарства.

За идентификацией целей и задач всегда следует необходимость определения ресурса, средствами которого означенные цели будут достигаться, а задачи — решаться. Общий ресурс включает в себя человеческий, технический и сырьевой ресурсы. Для каких-то целей компании могут воспользоваться своим персоналом и производственными мощностями, для других — аутсорсингом, то есть воспользоваться услугами другой компании.

Как уже утверждалось выше, аутсорсинг является важным элементом стратегии оптимальной интеграции и позволяет компаниям достигать значительной экономии времени и финансов. Кроме этого, аутсорсинг позволяет успешно инкорпорировать креативность людей и коллективов, не входящих в состав компании.

Взять к примеру R&D. В настоящее время до 40% ресурса, обеспечивающего научно-исследовательский поиск, покупается Большой Фармой как аутсорсинг (Cap Gemini Ernst & Young, 2001). Многоцентровые клинические исследования, ставшие уже совершенной необходимостью, просто не могут проводиться без участия CRO (Contract Research Organization — Контрактной Исследовательской Организации), которая разрабатывает локальный протокол, ведет исследование, собирает данные и иногда даже статистически обрабатывает их. В 1999 году около 5 млрд. долларов из исследовательских бюджетов фармацевтических компаний были потрачены на услуги CRO. Считалось, что к 2005 году рынок услуг CRO увеличится до 15 млрд. долларов, а к 2010-му — почти до 60 млрд. долларов (Cap Gemini Ernst & Young, 2002). Реальность оказалась не столь оптимистична, но, тем не менее, впечатляет: в 2005 году рынок аутсорсинга научных исследований по разным данным достиг 7-9 млрд. долларов.

Стартапы - кто-то ведь должен начать!

Основные бюджеты биомедицинских научных исследований сосредоточены сегодня на счетах крупнейших фармацевтических корпораций. Лидеры фармацевтического бизнеса планеты потратили в 2006 году на R&D почти 84 млрд. долларов. В общем-то это практически вся сумма, которую потратила фармацевтика, потому что затраты компаний кластеров А-3, А-4 и А-5 несопоставимо малы.

Старая добрая университетская наука, которая еще несколько десятилетий назад была лидером инноваций в отрасли, сегодня безнадежно отстала в своих возможностях от бизнесов. В то же время (и мы в России это хорошо знаем) не существует прямой взаимосвязи между количеством денег и научной креативностью. Поэтому на кафедрах и в лабораториях университетов по-прежнему ведутся исследовательские работы, которые иногда приносят многообещающие результаты в области создания новых продуктов-кандидатов и новых технологий. Казалось бы — бери (то есть покупай) и пользуйся. Но не тут-то было.

Регуляторный процесс, как будет подробно изложено в главе, посвященной пропритарным продуктам, дорог, долог и изобилует разнообразными рисками. Университетам это не под силу. Как следствие — они (продукты) выставляются на продажу. Многие продукты и технологии, которые, как правило, находятся в университетах на стадии идеи, покупаются путем лицензирования и аквизиций фармацевтическими компаниями. Но не все. По разным причинам. Обычно вследствие высоких амбиций разработчиков, считающих свои идеи чересчур дорогими. Либо вследствие непродаваемости продукта (технологии), ценность которого на той стадии, до которой его довёл университет, не очевидна.

Особенно ярко это проявляется в России, когда какой-либо ученый вдруг сообщает прессе, что им разработано замечательное лекарство. Когда к нему обращаются фармацевтические компании, выясняется, что под «разработкой» учёный понимал минимальный объём лабораторных исследований, достаточный для патентования, и не более. С точки зрения Фармы это не «разработка» и не «лекарство», а практически голая идея.

Так и создаются условия для рождения стартапов.

Что же такое стартап (start-up company)? Представьте себе следующую картину: набрели несколько ученых на нечто, показавшееся им настолько интересным, что они решили заработать на этом. Они регистрируют новую компанию, которой уступают все права на продукт и/или технологию и, собравшись вечером на кухне, пишут свой первый бизнес-план. Обычно долю в такой компании имеет и университет, в котором работали или продолжают работать основатели компании. Целью создания такой фирмы является привлечение внешнего финансирования и продолжение исследований с намерением довести продукт до такой стадии, когда он может быть продан на рынке с максимальной прибылью. Вот это и есть стартап.

Дальше происходит примерно следующее. Основатели компании обходят все доступные финансовые институты, которые осуществляют венчурное (высокодоходное, но и высокорискованное) инвестиционное финансирование. Делают так называемое «частное предложение акций» (Private Offering). Убеждают, уговаривают. Описывают безграничные возможности своей идеи и то, как мало требуется денег на исследования, которые совсем скоро принесут ОЧЕНЬ большие прибыли. История большинства стартапов заканчивается на этой стадии.

Некоторым, тем не менее, везет. Они получают начальное финансирование в обмен на пакеты акций своей компании. Осуществляют исследования, которые в некоторых случаях дают неплохие результаты. Чем больше положительных результатов исследований, тем увереннее и достовернее привлекаются новые фонды. Чаще всего, правда, исследования затягиваются, результаты получаются неутешительными, частные инвесторы начинают нервничать и перестают давать деньги. История снова заканчивается.

Но остаются единицы, которым повезло, которые попали в «десятку». Тогда в результате неимоверных усилий создается продукт, стоимость которого огромна по сравнению с вложенными средствами, и все получают свою прибыль: кто-то — от операций с этим продуктом, кто-то — от продажи акций по заметно более высокой цене. Когда стартап создал настоящий продукт, его обычно либо лицензирует, либо выкупает Большая Фарма. Иногда покупка производится вместе со стартапом, который исчезает с лица земли, а его акционеры остаются с многосотмиллионодолларовыми доходами.

У некоторых стартапов совсем особенный путь. Они становятся фармацевтическими компаниями и начинают маркетинг своих разработанных продуктов уже непосредственно на рынке терапий, пополняя свой продуктовый портфель дженериками и продуктами, купленными у более молодых стартапов. Компания начинает процедуру IPO (Initial Public Offering), являющуюся контрольной перед началом торговли акциями компании на какой-либо финансовой биржевой площадке, и переходит в категорию корпорации. Это дает компании возможность привлекать еще больше денег, но, с другой стороны, накладывает большую ответственность. Этот путь привел к появлению в Топ-50 крупнейших фармацевтических компаний новичков, которых десять лет назад не было и в помине: Amgen, Genentech, Genzyme, Biogen. Но этот же путь когда-то привел туда и Elan, который в 2001 году был #37, но в 2002 вылетел на 46-е место, а с 2003 года в рейтинге Топ-50 более не присутствует, освободив место для нового лидера.

К рассказанному коротко добавлю, что стартапы обычно специализируются в двух основных направлениях: (1) создание новых платформенных технологий средств доставки лекарств и (2) создание новых лекарственных продуктов. Довольно подробно эти стратегии будут рассматриваться в главах, посвященных управлению жизненным циклом продукта.

В 90-е годы XX века начался бум стартапов. Европейские и американские университеты были буквально обвешаны ими, как ульи пчелами. Прошло десятилетие. 2003-2006 гг. охарактеризовались буквальным обвалом рыночных котировок молодых технологических компаний. Оптимизма поубавилось, зато прибавилось практицизма. Но это ведь хорошо, не правда ли?

Информационная вставка

Европейского биотеха больше, но у американцев пистолеты длиннее

Бум развития биотехнологических компаний в Европе привел к тому, что своим числом биотех Старого Света догнал и перегнал Америку. 1,570 компаний против 1,273. Тем не менее, опровергая Маркса, количество не говорит о качестве. Так, средняя доходность европейских фирм составляет 5,4 млн. долларов против 19 млн. долларов по другую сторону Атлантики. Очень показательным является то, что рыночная капитализация, например, калифорнийской Amgen превышает капитализацию всего европейского биотехнологического сектора. Собственно в этом нет никакого секрета, что мировая фармацевтическая промышленность перетекает в США, страну с полноценно либеральной экономикой и отсутствием контроля за ценами на лекарства. Если в 1998 году 86% европейских стартапов имели соглашения с фармацевтическими мачо, то в 2000 году таких компаний стало лишь 64%.

«Новости Недели», Выпуск 18/01 (65), 02 мая 2001 года

Тук-тук. Кто там? - Доставка лекарств

Одним из важнейших направлений деятельности стартапных компаний является разработка новых систем доставки лекарственных препаратов (drug delivery systems). Выросшие из терминологической концепции лекарственных форм, системы доставки пошли значительно дальше и играют сегодня одну из лидирующих ролей в предельно напряженной конкурентной борьбе крупных фармацевтических компаний между собой и с дженериковыми каннибалами, алчно ждущими окончания патентной защиты глобальных блокбастеров. В 2002 году общая сумма доходов от продажи лекарственных препаратов, использующих новые системы доставки, превысила 50 млрд. долларов США.

Исторически потребность в дифференциации лекарственных форм возникла вследствие многообразия заболеваний, их проявлений у человека и потребности в адаптации лекарственного средства к конкретным условиям лечения. Так, вначале появились разнообразные лекарственные формы для внутреннего и наружного употребления. Если болит внутри — значит, нужно принять внутрь, логично ведь? В последующем развитие микробиологии позволило создать парентеральные лекарственные формы.

Однако старые добрые лекарственные формы, включающие таблетки, мази, стерильные растворы и так далее, обладают очень большим недостатком — они не способны обеспечить постоянство концентрации лекарственного средства и, за редким исключением (например, нанесение антисептической мази на разбитую коленку), не могут довести лекарственное средство до конкретного органа или места в организме, которое требует лечения. Когда мы принимаем таблетку сильнодействующего вещества, оно (вещество) после всасывания и попадания в кровь циркулирует по всему организму и, если может нанести вред, то наносит его тотально в течение всего срока нахождения в кровеносной системе и тканях. Кроме того, в течение определенного времени после приема концентрация лекарства в крови достигает своего пика, а затем, вследствие биодеградации, падает. Также волнообразно и проявляется фармакологическая активность. Утверждать, что это делает процесс лечения полностью контролируемым и предсказуемым, не может никто.

Естественно, хитроумные фармацевты озаботились тем, как сделать фармакокинетику лекарственных средств, то есть закономерность их всасывания, распределения, метаболизма и выделения, более управляемой. Так появились уже упомянутые системы доставки лекарств.

Системы доставки можно разделить на шесть групп:

- Физические. К этой группе относятся системы доставки, основанные на физических способах модификации свойств действующих или вспомогательных веществ. Это может касаться покрытия лекарственного средства, изменения размера частиц или вязкости лекарственной формы.

- Химические. Эта группа включает в себя системы, эффективность которых основана на регулировании химизма фармакокинетики лекарственного средства, такие как создание про-веществ, которые «активируются» в организме, модификация химической структуры действующего вещества (этерификация, гидратация, модификация ионного состава и пр.).

- Осмотические. Осмос вообще является очень важным источником энергии для всасывания лекарственного средства из свободной крови. Осмотические системы доставки, в свою очередь, построены на формировании дополнительного барьера между лекарственным средством, которое проникает в кровь за счёт разницы градиентов осмотического давления, и кровью. Тем самым, создаются условия его контролируемого высвобождения и поддержания предсказуемой концентрации. В качестве примеров можно привести технологию OROS, разработанную Alza Corporation.

- Диффузионные. Так же, как и осмотические, диффузионные системы доставки предусматривают наличие барьера между лекарством и целевой жидкостью, который представляет собой мембрану с калиброванными порами, позволяющую дозировать вещество и влиять на его фармакокинетику за счёт размера поры и концентрации вещества в маточном растворе. Именно эта группа включает в себя так называемые трансдермальные системы, позволяющие дозированно в течение длительного периода времени вводить лекарства через эпидермис кожи человека.

- Механические. Предусматривают механическое воздействие на лекарственное средство с целью его последовательного дозирования или создания иных условий для управляемого всасывания. К механическим системам можно отнести такие способы введения лекарственных средств, как инфузии (внутривенные, подкожные, эпидуральные) или небулизацию (создание при помощи ультразвуковых приборов аэрозольного облака для вдыхания).

- Системы доставки целенаправленного действия (targeted). Под целенаправленностью здесь понимается способность системы доставки направить лекарственное средство в то конкретное место организма, ткань, клетки, которые должны быть подвержены терапии с целью исключения нежелательного воздействия на непричастные системы организма. Технологически это наиболее сложная задача. Для ее решения применяются так называемые «биологические носители», которые способны обеспечить адекватное распознавание целей в организме: липосомы, связывание с молекулами ДНК, магнетизация микросфер с лекарством, использование моноклональных антител и т.д. Геномика и протеомика открывают новые возможности для развития систем доставки лекарств целенаправленного действия.

Рост потребности рынка в новых системах доставки ошеломляет, демонстрируя среднегодовой прирост в размере 13,5%. Если в 2000 году продажи высокотехнологичных систем доставки составили 16,28 млрд. долларов США, то ожидалось, что к 2005 году они уже превысят 27 млрд. долларов США (Business Communications Co., Inc, 2002). Кто бы сомневался в том, что новая потребность отрасли создаст условия для появления группы динамичных исследовательских компаний, специализирующихся в этом направлении. Их называют технологическими компаниями.

Потребность основных кластеров отрасли в новых системах доставки лекарств детерминирована высокой эффективностью этой технологии при осуществлении мероприятий по управлению жизненным циклом продукта. Этому будет посвящена соответствующая глава, относящаяся к реформуляции. Здесь же коротко отметим следующие возможности, реализуемые благодаря использованию новых систем доставки:

Повышение конкурентоспособности продукта. В условиях, когда на рынок выходит новый конкурирующий пропритарный продукт, сфокусированный на том же сегменте рынка, что и ваш, использование новой системы доставки для существующего продукта может позволить закрепить его рыночную позицию или даже эскалировать его рыночную ценность.

Повышение результативности R&D. Более 10% исследуемых отраслью продуктов отбрасываются в связи с выявлением значительной токсичности и/или числа побочных эффектов, в том числе на достаточно поздних регуляторных фазах, когда на это уже потрачены сотни миллионов долларов. Использование продвинутых систем доставки (микрокапсулирование, конъюгация активной молекулы с высокомолекулярными соединениями, новая форма применения и т.п.) может позволить обойти эти неблагоприятные проявления и сделать хороший продукт.

Сохранение продаж продукта на фоне прекращения патентной защиты и начала дженериковой конкуренции. Здесь две возможности: (а) использование оригинальной системы доставки может позволить сделать из старого продукта новый, вполне патентоспособный, что позволяет продлить период эксклюзивности и (б) придать старому продукту существенные преимущества перед дженериковой копией, которые могут не только удержать эрозию рынка, но и прирастить продажи. Хорошим примером может служить история последовательной эволюции препарата CARDIZEM (изначальный разработчик— Hoechst, в настоящее время — Sanofi — Aventis) (Схема 5). Пика продаж CARDIZEM (дневная доза 3 таблетки) достиг в 1988 году в размере 280 млн. долларов США. В 1989 году на рынке был выведен CARDIZEM SR (2 таблетки в день), разработанный Hoechst Marrion Roussel совместно с Elan. И, наконец, в 1992 году появилась новая вариация продукта — CARDIZEM CD (1 таблетка в день). Совокупно за 8 лет мировые продажи продукта выросли почти до 900 млн. долларов только благодаря последовательной интродукции его улучшений.

Схема 5.
Совокупные продажи продуктов CARDIZEM 1988-1996 гг. (тыс. долларов)
 

^{A. Baichwal, D. Neville, New Drug Technology, 2002}

Вспомогательный кластер, представленный технологическими компаниями средств доставки лекарств, весьма гетерогенен и характеризуется высокой специализацией участников, отражая особенности их технологических возможностей и потребности их целевой аудитории. Объединяет их одно — стремление к стратегическому партнерству с Большой Фармой.

Говоря о специализации технологических компаний, уместно упомянуть и о так называемых платформенных технологиях. Это модное определение придумали как раз технологические стартапы для идентификации своей доминирующей стратегии развития. Платформенные технологии означают технологии систем доставки, которые разрабатываются безотносительно какого-либо продукта и представляют собой гипотетически универсальную модель, характеризующуюся определенными свойствами. Компании осуществляют их маркетинг как самостоятельных коммерческих продуктов, и когда находят заинтересованную фармацевтическую компанию, то обычно вступают с ней в лицензионное соглашение, предусматривающее апробацию платформенной технологии на группе продуктов. Что-то получается, что-то нет.

В качестве примера приведу канадский Biovail, который является собственником шести платформенных технологий пролонгированного высвобождения активного вещества для твердых форм: CEFORM, FlashDose, Consurf, Enhanced Absorption, Shearform и FlashTab. Успехом компании можно считать сделку с GSK по модификации WELLBUTRIN, приносящей Biovail до 70 млн. долларов в год (инвестиционный отчет Punk, Ziegel & Company, Biovail Corp. 2 Jul 2002). И хватит пока о системах доставки.

Грузите активные ингредиенты тоннами

Ожидалось, что мировой рынок активных фармацевтических ингредиентов (АФИ) достигнет к 2005 году размера в 77,4 млрд. долларов США, демонстрируя ежегодный средний прирост в размере 9,2%. Общий натуральный объем производства АФИ составил в 2000 году около 400 млн. кг (Business Communications Co., Inc, RB-108R). Прогноз рынка АФИ по группам продуктов приведен в таблице 10.

Таблица 10.
Прогноз мирового рынка АФИ до 2005 года

Business Communications Co., Inc, RB-108R, 2001 

Советская фармацевтическая доктрина 50-х—60-х гг. XX века предусматривала созда­ние универсальных огромных производствен­ных комплексов, комбинатов, объединяющих в себе как производство АФИ, так и производ­ство ГЛС. И лишь с падением государственной системы стало ясно, что этот путь неэффекти­вен. В условиях сравнительно либерального рынка промышленность быстро наполнилась значительно более эффективными по цене АФИ китайского и индийского производства, а национальные химическая и биотехнологи­ческая отрасли не смогли этому ничего проти­вопоставить. Некоторое время назад я считал, что беспокойства относительно безопасности России в контексте падения национального производства АФИ беспочвенны, и даже пуб­лично насмехался над подобными тезисами. Однако со временем понял, до какой степени международный фармацевтический бизнес политизирован, и сейчас считаю, что основания для беспокойства имеются.

 До 80% АФИ, используемых фармацевтиче­скими компаниями США, импортируются (Reuters, 2000). И, несмотря на то что в дей­ствительности мы имеем дело с масштабным конкурентным прорывом в этот динамичный вспомогательный кластер индийских и китай­ских химиков, продажи которых исчисляются уже десятками миллиардов долларов еже­годно, эти поставки устойчиво контроли­руются 15 европейскими, 7 американскими и 3 японскими компаниями. Над индийскими и китайскими поставками АФИ сегодня уже никто иронично не посмеивается. И дело не только в низкой цене. 

Благодаря особенностям национального па­тентного законодательства, вступившего в силу в 1975 году, индийские химики приобрели уникальный опыт копирования сложных пропритарных продуктов. Скорость, с которой ин­дийские химические компании разрабатывают новые процессы промышленного синтеза, раза в два превышает аналогичную производитель­ность американских и европейских фирм. Мно­гие индийские химики получили свое образова­ние в Европе и США, имеют научные степени и ни в чем не проигрывают своим коллегам. Кроме того, многие индийские фармацевты, сконцентрировавшись на экспортной страте­гии, достигли очень высоких результатов в осу­ществлении продаж как на нерегулируемых, так и на развитых рынках благодаря высокому ка­честву продукции и соответствию международ­ным стандартам требований к фармацевтиче­ским производствам. Всё это позволило индий­ским химическим компаниям приобрести заслуженный авторитет в мире как оператив­ным и качественным поставщикам АФИ и вы­сокоэффективным разработчикам новых про­мышленных химических процессов.  

Совсем недавно, ещё в начале 90-х годов, ки­тайская промышленная фармацевтика была полной копией российской. Предприятия кон­тролировались коммунистами и производили в огромных масштабах дешевые лекарства, фокусируясь на примитивной ферментации и синтезе простых химических соединений. Но сегодня ситуация полностью изменилась, что явилось следствием интенсивной экономиче­ской эволюции и значительного увеличения прессинга конкуренции в связи с вступлением КНР в ВТО. Китайские компании стреми­тельно адаптируют западные производствен­ные технологии и технологии бизнеса. Новый высокий уровень возможностей, предлагае­мый китайской химической отраслью, высо­кое качество продукции и скорость внедрения новых технологий, помноженные на трудолю­бие и коммерческие таланты, привели к стре­мительному росту интереса мирового рынка к китайским поставщикам АФИ.

 Специализация международных производи­телей АФИ в полной мере отражает тенден­ции, происходящие в основных кластерах от­расли, а также следует формуле спроса на ус­луги химической отрасли, распределяя ее предложение по трем сегментам. 

Первый сегмент представлен крупными ин­новационными международными фармацев­тическими компаниями. Кто-то может вер­нуться на несколько страниц назад и посмо­треть еще раз сводные таблицы финансовых результатов бизнеса 10 крупнейших фармацев­тов. Себестоимость продаж (то, что по-русски на­зывается производственной себестоимостью) составляет совсем незначительную долю в цене пропритарных продуктов таких компа­ний (10-20%). В свою очередь доля АФИ в се­бестоимости продаж не превышает 15-30%. Поэтому цена поставки АФИ для пропритар­ных продуктов не играет существенной роли. Компании не экономят на таких мелочах. Спе­цифика требований этой группы потребителей предусматривает наивысший уровень запро­сов к качеству, срокам и конфиденциальности.

 Исторически инновационные компании по­лагаются на очень узкий круг поставщиков АФИ, уже подтвердивших свою высочайшую компетентность и надежность. Этот узкий круг и представлен упомянутыми 25 европейскими, американскими и японскими компаниями. Обычно, когда речь идет о совершенно новом продукте, фармацевтические компании все же оставляют последнюю стадию синтеза за собой, заказывая поставщикам только синтез ключевых ингредиентов, и переводят АФИ на полный аутсорсинг только в преддверии на­чала дженериковой конкуренции. 

Второй сегмент потребителей представлен сравнительно небольшими фармацевтиче­скими компаниями, имеющими весьма специ­фические и разнообразные запросы. К ним относятся дженериковые фирмы категории «молодые волки», которые специализируются на прорыве патентных прав Большой Фармы с целью получения преимуществ «первого ко­пировщика», средние и малые инновационные компании, не имеющие иной возможности про­изводить АФИ для своих продуктов и стартапы, заказывающие исследовательские моле­кулы. Потребности последних двух категорий клиентов характеризуются обычно высокой сложностью синтеза и относительно малым количеством требуемого ингредиента.

Этот сегмент обеспечивается химическими компаниями, специализирующимися на кон­трактном производстве и обладающими высо­коэффективным исследовательским персона­лом, лабораториями и пилотными установками. Специфика контрактного производства связана с высокой долей затрат на разработку промыш­ленного процесса и высокими затратами на се­рийное производство, которые связаны с неболь­шим объемом и эксклюзивностью заказа. 

Третий сегмент представлен тысячами обез­личенных дженериковых производителей со всех концов света, которые испытывают регу­лярную потребность в огромных количествах обыкновенных АФИ для производства деше­вых лекарств массового спроса. Требования этой категории потребителей обычно невы­соки. Доминирующим требованиям является цена АФИ, так как в составе себестоимости продаж ГЛС старого дженерика, стоимость ак­тивного ингредиента может составлять до 50-60%. Прочие требования зависят лишь от того, на регулируемый рынок поставляются АФИ или на нерегулируемый.

Регулируемые рынки предъявляют к по­ставщикам любых АФИ, в том числе и баналь­ных старых дженериков, весьма строгие тре­бования в части соответствия производств cGMP. Если кто-то решил поставлять даже, на­пример, простой парацетамол в США, то ему предстоит пройти весьма сложную процедуру. Вначале нужно подготовить DMF (Drug Master File — Мастер-Файл Лекарства) субстанции парацетамола в соответствии с требованиями FDA (это, впрочем, не сложно, так они сво­бодно продаются на рынке за 3-5 тыс. долларов США). Далее, ему нужно найти своего покупа­теля — компанию, уже имеющую лицензию США на маркетинг ГЛС, содержащей параце­тамол. Эта компания должна написать заявле­ние в FDA о включении нового поставщика АФИ в утвержденный для этой компании пе­речень. Затем, не пройдет и года-двух, как к но­вому поставщику АФИ приедут инспекторы FDA и проведут проверку производства на предмет его соответствия требованиям cGMP FDA. Если условия производства соответ­ствуют, то производитель ГЛС должен про­вести исследования биоэквивалентности своего продукта с новым АФИ. И только после этого DMF утверждается и АФИ получает зе­леный свет на рынок. 

В случае нерегулируемых рынков все значи­тельно проще. Лицензия на ввоз зарегистриро­ванного АФИ любого производителя получается в течение нескольких недель без особенных хлопот. Ключевой темой в этом случае явля­ется лишь цена вопроса (в обоих смыслах). Не­регулируемые рынки обычно характери­зуются засильем дешевых устаревших джене­риков, производимых национальной отраслью, низкая цена которых является единственным залогом их продаваемости. Поэтому любые ус­ложнения системы контроля доступа ингреди­ентов на такой рынок неизбежно приведут к финансовой дестабилизации компаний, ис­пользующих импортные ингредиенты в про­изводстве ГЛС. 

Китайские и индийские компании сегодня вполне успешно представлены во всех трех сегментах. Третий сегмент практически пол­ностью и бескомпромиссно уже принадлежит им, в том числе в поставках на высокорегулируемые рынки США, Европы и Японии. Вто­рой сегмент — в стадии активной разработки, демонстрируя совокупный эффект трудолю­бия, высокой образованности и технологиче­ского развития. Первый сегмент пока все же принадлежит традиционным поставщикам. Тем не менее, все большую роль начинают играть субподряды, которые европейцы и аме­риканцы передают индийским и китайским компаниям, используя преимущества скорости, надежности и сравнительно низкой цены услуг. 

Российская Фарма.

 Российские химики и биотехнологи в сколько-нибудь заметном экспорте АФИ не за­мечены. Экспорт, конечно, есть, но он ограни­чивается размером в 10 млн. долларов в год (RMBC, 2006) и относится к поставкам деше­вых традиционных продуктов ферментации и простого органического синтеза. Поставки осуществляются обычно по бартеру в адрес европейских компаний, торгующих АФИ, в обмен на поставки того, что нужно заводам. Насколько мне известно, ни на один россий­ский химический или биотехнологический завод еще не приезжали инспекторы FDA или ЕМЕА, следовательно, поставки АФИ производятся для их последующей перепро­дажи на нерегулируемые рынки. Перспек­тивным бизнесом это назвать трудно.

В 1992 году в России производилось 272 наи­менования фармацевтических субстанций общим объемом выпуска до 17,5 тыс. усл. тонн. Предприятия — производители субстанций обеспечивали потребность производства ГЛС для синтетических лекарственных средств на 70%, антибиотиков — на 85%, витаминов — на 90%, иммунобиологических препаратов — на 100% (Ремедиум, 2005).

В 2005 году российская фармацевтическая промышленность использовала около 8 тыс. усл. тонн субстанций, из которых 6,3 тыс. усл. тонн (79%) на общую сумму 122,3 млн. долларов США были импортированы (таблица 11), а 1,7 тыс. усл. тонн (21%) были закуплены у россий­ских производителей (RMBC, 2006). Обращает на себя внимание то, что средняя стоимость 1 кг импортируемой субстанции составляет 19,4 доллара США, в то время как средняя стои­мость 1 кг экспортируемой субстанции соста­вила 7,8 долларов США, что лишний раз свиде­тельствует как об особенностях номенклатуры (устаревшая), так и об особенностях приме­няемых форм организации экспорта (бартер). 

Впрочем, есть и хорошие новости. Начиная с 2002 года ежегодный прирост валового про­изводства АФИ российскими предприятиями составляет в среднем 16,6% (RMBC, 2006). Осо­бенно заметен рост производства синтетиче­ских лекарственных средств при сохранении сокращения производства витаминов и анти­биотиков.

Что же случилось? Где российские химики, еще недавно заставлявшие страны НАТО на­стороженно принюхиваться к зариновому ве­терку, дующему с Востока, и прислушиваться к эху взрывов, звучавших на полярных поли­гонах? И в этом тоже Чубайс виноват?

Таблица 11.
Структура импорта субстанций в Российскую Федерацию в 2005 году по основным группам лекарственных средств

^{RMBC, 2006}

К основным причинам кризисных явлений можно отнести следующие:

1) Падение объёма выпуска (в натуральных показателях) готовых лекарственных средств, производимых российскими компаниями до уровня 75,5% от показателей 1992 года, на фоне отсутствия внятной экспортной стратегии, естественно, снизило потребность в российских АФИ;

2) Обновление ассортимента готовых лекарственных средств, производимых российскими компаниями, в сторону более современных и конкурентоспособных продуктов при одновременной неготовности национального сектора производства АФИ столь же динамично обновлять свой ассортимент предложения;

3) Технологическая отсталость биотехнологической части национального сектора производства АФИ, что явилось следствием политики Советского Союза по отказу от использования в биотехнологии высокоэффективного пищевого сырья (глюкоза, крахмал, сахар, животные и растительные жиры) в пользу более дешевого и доступного в СССР низкоэффективного непищевого сырья (кукурузный крахмал, низкокачественные рыбьи жиры, технические масла) при одновременной попытке повысить конкурентоспособность за счёт дешевой энергии; последующий рост цен на энергию привёл к коллапсу старых технологий и невозможности конкуренции с продукцией азиатских производителей;

4) Уже упомянутая индустриальная гигантомания оставила отрасли в наследство огромные технологические ёмкости, производственная загрузка которых на уровне ниже 70% является нерентабельной. Какая уж тут конкуренция...

Не хочется, но вернёмся на пару слов к обсуждению вопроса о китайских и индийских АФИ в Россию. Зачастую главной проблемой называют низкое качество АФИ. Почему же эта проблема не возникает в развитых рынках? Наверное, потому, что каков рынок, таково и качество продукции, поставляемой на него. Если для российских производителей ГЛС важно, чтобы поставляемый из Китая, например, пенициллин стоил не более 16 долларов США за млрд. ЕД, они его получат, но того качества, которое стоит этих денег. Если же производитель в США готов платить за пенициллин 25 долларов за млрд. ЕД, то он получает возможность потребовать от поставщика соответствующего качества, причём не только качества готового продукта, а (и в первую очередь) качества условий, в которых этот пенициллин был произведён. Но, когда конкуренция на рынке между однотипными ГЛС осуществляется за копейки (в буквальном понимании), цена и только цена становится главным критерием. О каком качестве тогда может идти речь? Качество — это не этнический признак, а масло в огонь подливает российская контрольная система, которая никак не может принять адекватные целям контроля нормативные акты и начать требовать качества субстанций и поделиться этой ответственностью с производителями ГЛС, как с российскими, так и зарубежными (sic!).

Встречают по упаковке, провожают по действию

Мировая отрасль упаковочных материалов никак не могла обойти стороной фармацевтов. Потребности в упаковке фармацевтических продуктов обслуживает армия компаний, включающая в себя более 1,500 сырьевых, перерабатывающих и контрактных фирм. С точки зрения продаж, лидерами этого сектора отрасли являются PCI Services (Cardinal Health), Alcoa, Schott Glass, Rexam, West Pharmaceutical Services, Pechiney, Gerresheimer, Silgan, Owens-Illinois и Westvaco.

Объем продаж упаковочных продуктов для фармацевтической отрасли составил в 2000 году 15 млрд. долларов США и имеет среднегодовую тенденцию прироста в размере 4-6% (Freedonia Group, 2006). Подобные показатели роста позволяют рассчитывать на достижение к 2009 году объема продаж этой категории товаров в размере, превышающем 30 млрд. долларов США (таблица 12). Примерно 25% этого рынка осваивается компаниями, непосредственно входящими в состав крупных международных фармацевтических групп. Это связано с широким использованием в отрасли интегрированных производственных систем, играющих особенно важную роль при изготовлении продуктов с инновационными дозирующими механизмами, такими как, к примеру, порошковые ингаляторы, пенфилы и пр.

Таблица 12.
Прогноз мирового рынка упаковочных материалов для фармацевтической отрасли до 2005 года

^{Freedonia Croup, 2002; компиляция автора}

Блистерные упаковки будут и дальше получать высокое развитие в связи со своей широкой применимостью, удобством использования, соответствием требованиям к качеству и сохранности самых разнообразных фармацевтических продуктов от таблеток до ампул. Особенно данное касается Европы, где это является рекомендованным способом упаковки рецептурных лекарств.

Использование пластиковых упаковок будет расти благодаря ценовым преимуществам и хорошей применимости для различных продуктов, особенно при осуществлении крупных расфасовок твердых оральных форм для госпиталей и розничных аптек, при упаковке витаминов и парафармацевтических продуктов.

Применение дозирующих упаковок будет расти в основном за счёт расширения использования ингаляторов и заполненных, готовых к использованию, шприцёв. Использование заполненных ингаляторов в 2005 году росло на мировых рынках самыми высокими темпами (6,8%).

Герметичные упаковки составляли, составляют и будут составлять основную долю в продажах фармацевтических упаковочных материалов, удачно дополняя своей высокой стоимостью рост цен на инновационные пропритарные продукты.

В заключение краткого описания этой группы компаний вспомогательного кластера добавлю еще несколько фактов. Рынок сырья для промышленности, производящей фармацевтические упаковки, достиг в 2001 году размера в 3,8 млрд. долларов США. Различные пластмассы составляли 63,5% всех продаж, бумага и картон — 21,4%, стекло — 9%, алюминиевая фольга — 6,1% (William Martineau, Freedonia Group, 2002). Рост продаж в этом секторе практически не наблюдается, и это не является странным. Капитализация всех перерабатывающих отраслей на развитых рынках основывается на развитии технологий, а не на увеличении потребления сырья. Из-за этого с каждым годом формируется и углубляется отрыв показателей развития любых перерабатывающих отраслей от любых сырьевых.

Прочие вспомогательные кластеры

Оптовые каналы и диспенсеры оказывают фармацевтическим компаниям настолько важные услуги, что их роль заслуживает отдельного и подробного обсуждения. Что и будет сделано в главе, посвященной управлению каналами сбыта.

Среди вспомогательных кластеров имеется также весьма обширная группа технических компаний, оказывающих разнообразные услуги в области обеспечения производства, систем управления и контроля. Среди них можно выделить следующие специализации:

(а) поставщики технологического оборудования, обычно оказывающие также инжиниринговые услуги при создании и реконструкции производств. Эти компании обычно весьма консервативны и движимы исключительно потребностями отрасли. Еще в 80-е годы XX века производители технологического оборудования одновременно выступали и в качестве технологических компаний, разрабатывая новые лекарственные формы и способы их промышленного производства. В настоящее время это перестало быть возможным в связи с тем, что новые системы доставки лекарств более не опираются лишь на лекарственные формы, а ушли далеко вперед в область высоких биотехнологий. Как следствие, технические компании видят свою современную перспективу развития в поддержании высоких показателей надежности оборудования, устойчивости параметров его работы и соответствии оборудования применимым регуляторным требованиям к качеству организации фармацевтического производства. Никаких технологических прорывов в этой группе компаний в течение последнего десятилетия не было.

(б) гетерогенная группа поставщиков разнообразного программного обеспечения. Развитие IT-технологий в крупных фармацевтических компаниях достигло того уровня, когда можно говорить о том, что вся система функционирования компании строится на единой интегрированной IT-платформе. Это включает в себя все аспекты коммуникаций, сбора и обработки данных, контролинга, анализа, обучения и управления. В одной из последующих глав этой книги приведен пример того, как фармацевтические компании могут осуществить лонч нового продукта по всей планете в течение 24 часов с момента его регистрации. В мероприятие такого масштаба вовлечены одновременно десятки тысяч специалистов, и это требует огромной концентрации информационных потоков, невозможной без использования интегрированных IT-технологий.

(в) группа компаний, предлагающих технический консалтинг или технический подряд представлена небольшими фирмами, специализирующимися на валидации производств, консультировании по регуляторным вопросам, предоставлении услуг по проведению технических аудитов удаленных производственных площадок, осуществлении экологического и санитарного контроля, лабораторного контроля качества сырья и готовой продукции.

(г) рекрутинговые и тренинговые компании, специализирующиеся на подборе, подготовке и переподготовке специалистов по заказам фармацевтических компаний. Несмотря на последнее место в этом перечне, роль этих компаний весьма высока. Так или иначе, но именно человеческий фактор является одновременно и позитивным и негативным драйвером всех организационных процессов. Поэтому правильный подбор кадров, их регулярное обучение и систематическое повышение квалификации специалистов является незыблемым правилом любой нацеленной на развитие фармацевтической компании.

Российская Фарма. На российском рынке представлены все упомянутые виды компаний вспомогательных кластеров, которые, однако, редко предлагают продукты своего собственного производства, а представляют обычно фирмы западного полушария или Юго-Восточной Азии. Нельзя, правда, не признать, что определенный шаг вперед был все же сделан в сфере услуг по обучению и подбору персонала для работы в фармацевтических компаниях, а также в сфере технического консалтинга. В то же время национальная сфера разработки и производства технологического оборудования (за исключением многопрофильного оборудования, такого как ёмкости, контроллеры, трубопроводы и т.п.) отсутствует полностью.

Взаимное влияние основных и вспомогательных кластеров

В системе взаимоотношений основные — вспомогательные кластеры отрасли кресло босса, конечно, занимают фармацевтические компании. И как же иначе! Исключение, впрочем, составляют развивающиеся рынки, где в погоне за дешевизной лекарств и в результате выбора низкодоходной, но зато масштабной продуктовой стратегии местные армацевтические компании наоборот находятся под сильным влиянием вспомогательных кластеров. В таких рынках каналы сбыта могут определять состав продуктового портфеля компаний, технические компании являются носителями новых технологий, а поставщиков сырья невозможно заставить делать качественные ингредиенты.

Но вернемся обратно на развитые и сбалансированные рынки. Главная цель и концентратор коммерческих надежд всего вспомогательного сектора — фармацевтические компании. От них полностью зависит успех бизнеса. Тем не менее, влияние основных и вспомогательных кластеров — взаимное. Формы и способы влияния основной части отрасли на вспомогательную очевидны: в чем Большая Фарма начнет испытывать потребность, то ей и будет предоставлено. Менее очевидным является обратный вектор влияния. Рассмотрим некоторые примеры:

(а) именно компании средств доставки лекарств в целях позиционирования своего научно-исследовательского продукта придумали термин «платформенная технология»,
ставший серьезным драйвером инноваций. Это позволило оптимизировать процесс создания новых лекарств и ускорило его. Кроме того, использование платформенных технологий как интегрированного элемента научно-исследовательского поиска дало возможность фармацевтическим компаниям создавать новый продукт комплексно, одновременно проводя исследования различных его форм, дозировок и средств доставки и позволило повысить вероятность получения положительного результата (ибо, как мы знаем, проблема преждевременного прекращения исследовательских проектов из-за недостаточности терапевтических и/или экономических показателей исследовательского продукта является серьёзным компонентом роста затрат фармацевтических компаний). В результате такого подхода доступность альтернатив позволяет фармацевтам выбирать самые выгодные варианты и иметь готовый реформулированный продукт «нового поколения» за долго до того, как дженериковые компании сделают попытку отхватить кусок сладкого пирога;

(б) Лицо мировой фармацевтической отрасли сильно изменилось, после того как на мировой рынок активных и вспомогательных фармацевтических ингредиентов стремительно и масштабно вышли китайские и индийские химики, а за ними — китайские инженеры, представившие отличные и дешевые фармацевтические машины, неотличимые по качеству от западноевропейских и американских. Дженериковый бизнес стал приносить больше прибыли, что привело к появлению новых компаний и значительной активизации конкуренции на рынке непатентованных лекарств, от чего в итоге существенно выиграли пациенты, в первую очередь, многонаселенных развивающихся рынков;

(в) Алгоритмические решения, предлагаемые фармацевтам IT-компаниями, заметно повлияли на организационную структуру бизнеса, предоставив новые коммуникационные и координационные возможности. Новые интеллектуальные программные системы позволили оптимизировать научно-исследовательский процесс, повысив его отдачу и результативность. Появление на рынке «карманных компьютеров» (Pocket PC) произвело настоящую революцию в системе управления армиями медицинских представителей фармацевтических компаний;

(г) Надежность, стабильность и экономичность каналов сбыта привели к значительной модификации интерфейса взаимодействия фармацевтических компаний с рынком, к крупному сокращению расходов, связанных с логистикой и сбытом.