Этика психологических исследований (ethics of psychological research)

В соц. и медико-биологических науках повсеместно распространен интерес к защите прав и благополучия людей, принимающих участие в научных исслед. Неуклонный рост такого интереса после Второй мировой войны, особенно заметный в 1960-х и 1970-х гг., вероятно явился следствием памяти о нацистских мед. экспериментах, вскрывшихся злоупотреблений в мед. экспериментах в Северной Америке, недовольства властью, увеличения профессионализма и усиления борьбы за соц. справедливость и гражданские права. Большинство научных и профессиональных орг-ций разработали этические кодексы. Министерство здравоохранения, просвещения и соц. обеспечения США (ныне Министерство здравоохранения и соц. обеспечения (Department of Health and Human Services, DHHS), разработало регулирующие нормы в защиту людей, являющихся объектами экспериментов. Эти регулирующие нормы предусматривают создание в орг-циях институциональных наблюдательных советов (institutional review board, IRB), состоящих гл. обр. из исследователей и ученых, для этической экспертизы проектов до начала их финансирования.

Большинство психологов соглашаются с необходимостью таких мер. Многие, однако, считают, что потенциальная опасность невелика, тогда как регулирующие нормы представляют угрозу для научной свободы и творчества. В основе подобной полемики лежит старый конфликт между правами личности и нуждами об-ва. Можно утверждать, однако, что в психологии этические и научные соображения скорее конвергируют, нежели конфликтуют, поскольку информ., получаемая от участников, рассматриваемых в качестве партнеров, будет обладать большей валидностью и ценностью.

Информированное согласие

Информированное добровольное согласие (informed voluntary consent)яв-ся центральным принципом этического исслед. Согласно регулирующим нормам DHHS, под ним подразумевается понимающее согласие конкретного лица (или его законного представителя), способного осуществлять свободный выбор без излишнего побуждения или любого элемента «насилия, обмана, хитрости, принуждения или иной формы ограничения или давления». Предполагается, что для достижения этих целей исследователи должны четко информировать будущего участника о: а) том, какие процедуры они намерены использовать и в каких целях, б) любых связанных с этим неудобствах или рисках, в) любых ожидаемых выгодах, г) своей готовности отвечать на любые вопросы и д) праве испытуемого прекратить участие в исслед. в любой момент без к.-л. условий. Практ. применение этого принципа поднимает трудные вопросы, особенно в тех исслед., в к-рых испытуемые удерживаются в неведении или намеренно дезинформируются в отношении истинных целей, процедур или измерений.

Проведение исследований с детьми и психиатрическими больными. Для проведения исслед. с детьми и психиатрическими больными, ограниченными в своей способности понимать и принимать решения, традиционно требуется получить согласие со стороны родителя или опекуна.

Проведение исследований с людьми, ограниченными в свободе выбора. Как правило, исследователи находятся в более влиятельной или престижной позиции, чем их испытуемые, к-рые в силу этого не обладают подлинной свободой в выражении своего отказа или несогласия. В прошлом, исследователи в медико-биологических, бихевиоральных и соц. науках опирались на популяции, обладающие меньшей свободой выбора, именно по причине их доступности и покорности. Мн. критики категорично высказались против традиционной практики привлечения неимущих и беспомощных в качестве испытуемых в мед. исслед. Расширение выборки, с включением в нее наряду с клиническими пациентами сторонних, независимых лиц, служило бы не только большей справедливости, но и научной цели приобретения более репрезентативных данных.

Неинформированные участники. Немного этических вопросов подняло бы исслед., предполагающее открытое наблюдение, напр., за играющими в школьном дворе детьми, даже если на это не было получено никакого согласия. Сходным образом, исслед., опирающиеся на архивные данные, такие как школьные или медицинские записи, выглядят вполне оправданными в моральном отношении, даже если учащиеся или пациенты не давали согласия на использование этих данных в исследовательских целях. Др. исслед., однако, поднимают моральные проблемы: имитация приступа болезни в вагоне метро с целью увидеть на него реакцию людей; психолог имитирует симптомы психоза и позволяет себя госпитализировать в психиатрическую клинику; социолог добровольно вызывается не впускать посторонних для изучения гомосексуальной активности в общественном мужском туалете; в совещательной комнате присяжных устанавливаются «жучки» для прослушивания с разрешения судьи, но без ведома членов жюри присяжных. Все эти реально проводившиеся исслед. ставят серьезные вопросы.

Дезинформированные участники. Др. исслед:. прибегают к преднамеренному обману. Для того чтобы сделать важные психол. феномены более доступными изучению, психологи пытаются создавать правдоподобные ситуации (в действительности, вымышленные), позволяющие контролировать изучаемые переменные. Так, при изучении эксперим. стресса участников исслед. могут убедить в их интеллектуальной неспособности или даже в том, что их жизнь повергается опасности. В таких областях как когнитивный диссонанс или конформизм не менее 75% исслед. проводятся с использованием преднамеренного обмана.

Основным аргументом в пользу обмана яв-ся то, что он позволяет изучать важные феномены в контролируемых лабораторных условиях. Такие исслед. рассматриваются как недорогие, удобные и валидные. Другим оправданием служит то обстоятельство, что такие исслед., если и причиняют, то лишь незначительный ущерб, и что любые негативные эффекты могут быть рассеяны в ходе заключительной беседы с участниками после завершения эксперимента.

Критики отвечают на это аргументами двух типов. Во-первых, они доказывают, что обман неэтичен уже по своей природе, независимо от потенциальных выигрышей или минимальности наносимого ущерба. Во-вторых, они апеллируют ко всему спектру суждений, к-рые оспаривают веру в то, что лабораторный контроль способствует получению лучших данных, подвергают сомнению заявления о незначительности причиняемого ущерба и представляют свидетельства, что заключительная беседа с участниками может не смягчать воздействие обмана.

Неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность

Как и в отношении др. свобод, право на неприкосновенность частной жизни (right to privacy)не яв-ся абсолютным, вступая в конфликт с правом об-ва на знание истины. Рассмотрение права на неприкосновенность частной жизни в контексте психол. исслед. касается трех основных проблем: а) степени закрытости информ.; б) методов сбора информ. (напр., предполагают ли они использование ненавязчивых процедур измерения с ничего не подозревающими участниками); в) неразглашения собранной информ., носящей закрытый характер.

Закрытость информации. Религиозные предпочтения, сексуальные привычки, денежный доход и другие темы носят гораздо более закрытый характер чем, скажем, предпочтения в пище или водительские привычки. Раскрытие такого рода информ. может не только вызвать смущение, но и нанести реальный ущерб.

Проблемы неприкосновенности частной жизни при сборе информации. Исслед., использующие наблюдение за людьми без их ведома, не только нарушают принцип информированного согласия, но и нарушают право на неприкосновенность частной жизни. Чем более публичными яв-ся поведение и окружающая обстановка, тем меньше проблем возникает с нарушением неприкосновенности частной жизни. Однако эта проблема обостряется, когда осуществляется вторжение в важные и неприкосновенные стороны личной жизни чел. или когда затрагиваются фундаментальные ценности.

Анонимность и конфиденциальность. Участники защищены в наибольшей степени, когда личная информ. собирается анонимным образом (напр., опросники заполняются в большой аудитории и возвращаются без подписи). Анонимный или конфиденциальный материал, как правило, оказывается более полным и точным. Т. о., от анонимности и конфиденциальности выигрывает не только этика, но и наука.

Ущерб и польза

Вероятно, наиболее широко признанный принцип исследовательской этики состоит в том, что исслед. не должны наносить ущерб участникам, напротив, последние, по возможности, должны извлекать из них пользу. Психол. исслед. относятся к категории «исследований с низкой степенью риска»; существует мало документальных свидетельств того, что их участники когда-либо подвергались ущербу.

Исследователь должен сделать все возможное для минимизации риска там, где возникает его вероятность. Потенциально опасное оборудование должно быть подвергнуто тщательной проверке; должны использоваться только лекарства, гарантирующие безопасность для здоровья. В потенциально опасные эксперименты в качестве испытуемых нельзя привлекать уязвимых людей. В ситуации, где возникает очевидный дистресс, исследователь должен быть готов оказать любую необходимую мед. помощь испытуемым. Признаки потенциального ущерба должны контролироваться в продолжение всей серии экспериментов и обоснованного периода после ее окончания, при наличии вероятности отсроченных эффектов. Прежде чем привлекать к исслед. большое количество испытуемых, возможные риски в эксперименте должны быть изучены в соответствующих пилотажных экспериментах.

К числу возможных выгод для участников относятся: а) денежные выплаты, к-рые не должны быть настолько велики, чтобы принуждать людей к участию и заставлять забывать о своих правах и благополучии; б) удовольствие, получаемое от участия в решении задачи; в) клиническая польза (даже интервью, предназначенное для целей исслед., может помочь людям лучше понять свои проблемы); г) удовлетворение от личного содействия научному прогрессу.

Анализ соотношения между риском и выгодами. Осн. постулат большинства кодексов гласит: чтобы исслед. было этически оправданным, его потенциальные выгоды должны перевешивать связанный с ним риск. Когда риск оказывается слишком высок, научное исслед. просто не должно проводиться. В отношении исслед. с высокой степенью риска, к-рые все же проводятся, должны быть приняты специальные меры предосторожности для защиты прав и благополучия их участников. Важно, чтобы такого рода решения разделялись коллегами.

В некоторых случаях на долю участника выпадают как риски, так и выгоды. Напр., в ходе проверки нового вида терапии, риск, связанный с отклонением от принятой практики, может оказаться для пациента большим, чем компенсация потенциальными выгодами. Отношение риск/выгоды (risk-benefit ratio)становится современной модификацией известного принципа «цель оправдывает средства». Оно также отражает трения между правами личности и общим благом.

Анализ соотношения между риском и выгодами представляет собой трудную задачу, поскольку их не так-то легко измерить. Иногда ни то, ни другое невозможно оценить до окончания исслед., но все же можно попытаться предсказать их до его начала. В конечном счете, в принятии решения о риске и выгодах должны участвовать, по меньшей мере, сами исследователи, их коллеги и участники исследований. Анализ соотношения между риском и выгодами — необходимый шаг в принятии решения об этическом статусе исслед. Его может оказаться недостаточно для оправдания проведения исслед., но он может предоставить достаточно оснований для отказа от него. Однако анализ соотношения между риском и выгодами должен быть подчинен, в первую очередь, заботе о соблюдении прав чел. и личности.

Риск регулирования

Забота о правах и благополучии участников исслед., наблюдательные советы и этические кодексы будут несомненно удерживать за собой постоянное место на научной сцене, и, в целом, выполнять положительную роль. В то же время, регулирование имеет свои опасные стороны. Это дорогостоящий, трудоемкий процесс, требующий усилий, к-рые можно было бы с успехом использовать в самом научном исслед.

Помимо проблемы административных проволочек, возникает серьезный вопрос о том, в какой мере регулирование может подавлять научное творчество.

Кодексы и регулирующие процедуры вероятно необходимы. Директивы и наблюдательные советы не позволяют ослабевать чувствительности исследователей к неизбежно возникающим в исслед. людей моральным дилеммам. Они могут указывать на те аспекты, в к-рых оказались ущемлены интересы участников, и подсказывать альтернативные пути достижения целей исслед. Поиски принципов, а также усилия по проверке их применимости в конкретных случаях, оказываются необходимыми для поддержания нашей бдительности в отношении гуманитарных, равно как и научных, проблем в психологии.

Ш. Корчин