История фармацевтической фирмы Roche

Гофманская фармакология

Центральным подразделением холдинга Roche является фирма Hoffmann-LaRoche. Она была основана в 1896 году Фрицем Гофманом. В последнее время эту фамилию у нас все чаще транскрибируют как Хофман. Тем не менее в России она давно утвердилась в «гофманском» варианте, так что Ъ не видит оснований изменять традиции. Вообще говоря, фамилия Гофман занимает в фармакохимической истории особое место (что, впрочем, отнюдь не значит, что все знаменитые Гофманы — это родственники или совладельцы фирмы Hoffmann-LaRoche). Фридрих Гофман (1660-1742) считается основоположником концепции динамического движения жизненных сил (так называемых тонусов), которая впервые связала в единый комплекс процессы кровообращения и пищеварения, подчинив их «нервным флюидам (или эфирам), исходящим из мозгового желудка». Этот ученый создал большое количество лекарств (среди них общераспространенные в XIX веке гофманские капли, эликсир Гофмана (известный также как «бальзам жизни») и пр. Август-Вильгельм фон Гофман (1818-1892) открыл и исследовал анилин, формальдегид и большое количества других веществ и препаратов (у него было свыше 1 тыс. научных публикаций). 14 раз подряд (с 1868 по 1892 год) фон Гофман избирался президентом Химического общества Германии. В 1899 году 29-летний сотрудник германской компании Friedr. Bayer & Co. Феликс Гофман синтезировал ацетилсалициловую кислоту — главный компонент общеизвестного аспирина. Эрих Гофман (1868-1959) совместно с Ф. Шаудином открыл в 1905 году возбудителя сифилиса бледную спирохету. Польско-американский биохимик Роальд Гофман (совместно с японцем Фукуи Кеничи) стал лауреатом Нобелевской химии 1981 года. Ну и так далее.

Базельская специфика

Основатель Hoffmann-LaRoche Фриц Гофман родился в 1868 году в швейцарском городе Базеле и там же в 1920 году скончался. Клан Гофманов происходит из Верхнего Гессена (сейчас ФРГ). В 1528 году семья переселилась в Базель, который расположен на своеобразном «перекрестке» между Германией и Францией. Хотя в этой части Швейцарии традиционно доминирует немецкая языковая и религиозная традиция, сильное воздействие на базельцев оказала и французская культура. В результате здесь развился своеобразный синтез двух национальных культур, который важен и для бизнеса местных фармакохимических компаний. Хотя во главе этих фирм, как правило, стоят швейцарские немцы, их названия имеют отчетливый «французский акцент». Впрочем, базельцы не настаивают на произношении. Так, местный концерн Ciba-Geigy именуется то «Циба-Гайги» (ФРГ), то «Сиба-Жежи» (Франция), то «Сайба-Джейджи» (США и Англия). То же самое происходит с названием Sandoz, которое соответственно варьируется от «Зандос» и «Сандо» до «Сендос». Правления трех самых крупных фармакохимических компаний Швейцарии этот «разнобой», похоже, волнует так же мало, как банкиров Цюриха, которые давно привыкли к тому, что в разных странах их банки называются по-разному — и зачастую совсем не так, как дома.

Патриарх Фриц

Фридрих Гофман (1838-1897), отец основателя фирмы Фрица Гофмана, занимался текстильным и лакокрасочным бизнесом. Его мать Анна Элизабет (1845-1913) происходила из видного офицерского рода, породненного с семьей Альберта Кехлина, будущего президента крупного банка Basler Handelsbank. В 1895 году Фриц Гофман женился на Аделии (1874-1935), дочери богатого фабриканта и торговца шелком Альфреда Ла Рош (1840-1923). Начальное предпринимательское образование Фриц получил в банках у родственников, а также в базельской фирме Bohny, Hollinger & Cie. Затем Гофман приобрел опыт работы в Лондоне и Гамбурге. В 1894 году он выкупает фирму своих базельских наставников, на основе которой совместно с химиком Максом Карлом Траубом учреждает компанию Hoffmann, Traub & Co. В 1896 году 28-летний Фриц Гофман перекупает долю Трауба, после чего фирма действует под именем F. Hoffmann-LaRoche & Co.

Для развития любой новой компании нужен капитал. Случай Hoffmann-LaRoche был особенно трудным. Чтобы рассчитаться с кредиторами совместного с Траубом предприятия, Гофману было необходимо 400 тыс. швейцарских франков (SFr). Для развития нового бизнеса фирмы — еще SFr70 тыс. По тем временам это были громадные суммы. Да и не только по тем: вплоть до 1989 года Roche добивался многомиллионных прибылей с уставным капиталом всего SFr50 тыс. Без мощной финансовой и консультационной поддержки родственников из банкирских кругов Гофман вряд ли смог бы преодолеть стартовый кризис. Впрочем, базельские банкиры «просто так» денег никому не дают — ни родственникам, ни знакомым. Гофман сумел убедить своих новых кредиторов, что разбирается в рынке и располагает необходимыми для предпринимателя способностями. У Гофмана был настоящий нюх на то, что сейчас называется высокими технологиями. К тому времени германские компании Merck и Schering уже доказали, что лекарства отнюдь не являются штучным товаром и вполне могут производится не только кустарями-аптекарями, но и большими партиями в фабричных условиях. Но простое копирование препаратов немцев не могло привести к успеху — нужны были собственные товары.

В 1897 году Hoffmann-LaRoche добилась первого крупного успеха. Ее сироп против кашля марки Sirolin стал одним из самых популярных лекарств Европы начала XX века. Началась стремительная экспансия фирмы. Филиалы Hoffmann-LaRoche возникли в Италии, Франции, США, Англии. Очень масштабным стал бизнес базельцев в Германской и Российской империях. Первая мировая война принесла фирме тяжелейшие убытки. В 1917 году Hoffmann-LaRoche потеряла практически все имущество в России. В 1918 году была заблокирована собственность фирмы в Германии. Базельцы превратились в своеобразных «козлов отпущения». Германцы обвиняли их во «франкофильстве» (из-за деловых успехов в Париже), французы, наоборот, видели в них «пятую колонну проклятых бошей». Как во Франции, так и в Германии фирма подверглась государственным репрессиям, бойкоту товаров, полицейским обыскам и прочим неприятностям.

Легендарный француз

 Казалось, что фирма неминуемо обанкротится. Но Гофманы не сдавалась. В 1919 году семья преобразовала Hoffmann-LaRoche в акционерное общество и сумела успешно разместить его акции. Этот год стал переломным и в личной жизни Фрица Гофмана. Он развелся с Аделью Ла Рош и женился на Элизабет Мюлль. От первого брака у него было два сына. Эмануэль (1896-1932) занимал видные посты в правлении фирмы и считался одним из самых крупных коллекционеров и меценатов Швейцарии. Внук Эмануэля Лукас Гофман — видный биолог. Он до сих пор входит в правление Roche. Международную известность прибрела его природоохранная деятельность, долгие годы он был вице-президентом знаменитого фонда World Wild Life. В начале двадцатых годов Hoffmann-LaRoche AG преодолевает кризис и добивается новых успехов. Особенно стремительно прибыли фирмы росли в тридцатые и сороковые годы благодаря мировой популярности ее витаминных препаратов. Roche до сих пор остается абсолютным мировым лидером витаминного рынка. Большая заслуга в выработке нового курса компании приписывается группе франкоязычных менеджеров, которые встали во главе Hoffmann-LaRoche, и прежде всего самому колоритному из них — Эмилю Барелю. Уже в 1896 году Гофман пригласил его на работу, поручив руководство германским подразделением.

С 1920 по 1952 год Барель занимал пост председателя правления Hoffmann-LaRoche. Даже немецкоязычное население Базеля описывало значение Барреля для фирмы лаконичной французской фразой Roche — c`est Barell (Рош — это Барель). Характер у него был не из легких. Людей, которые попадали к нему в немилость, он вышвыривал с одной и той же фразой, которая также приобрела легендарную известность. Как и многие другие изречения мсье Бареля, в Базеле она цитируется во французском оригинале: Prenez votre chapeau, quittez la maison, mais tout de suite, la porte est grande ouverte! (Берите шляпу и сейчас же ступайте вон из этого дома, дверь вам уже широко открыли!). Иногда француз отступал от своих галантных традиций (обычно это происходило, когда шеф был особенно возмущен нерадением подчиненных) и просто выбрасывал в окно шляпу или трость бывшего коллеги и велел ему незамедлительно отправляться вслед за ними.

Чемпион прибыльности

В шестидесятые годы новые мировые успехи фирме принесли транквилизаторы (прежде всего Librium и Valium). С 1967 по 1977 год Roche был самым крупным фармацевтическим концерном мира (в 1978 году его обогнал возникший из слияния двух базельских конкурентов концерн Ciba-Geigy). С 1965 по 1978 год Roche возглавлял Адольф Вальтер Янн, который, как и Барель, был весьма яркой личностью. Однако (в отличие от француза) немцу постоянно не везло. Именно при нем начался третий тяжелый кризис в истории Roche. Янн не сумел вовремя обеспечить перепрофилирование входящих в холдинг фирм. Избалованная постоянными успехами Hoffmann-LaRoche вдруг оказалась не в состоянии успешно реализовать новые лекарства. Несмотря на то что Roche ежегодно выводил на рынок по 15 новых первоклассных препаратов, их коммерческий успех был невелик. По-видимому, неудачи объяснялись большой раздробленностью научных подразделений холдинга, которые к тому же мало заботились о рыночной судьбе созданных ими препаратов. Фирма становилась все более эгоцентричной и самодовольной и все меньше обращала внимание на конкурентов. Самым неудачным для Roche стал 1983 год, когда показатель отношения чистой прибыли к обороту упал на рекордно низкий уровень 3,7%. Новая фаза в истории Roche началась в 1978 году, когда фирму возглавил Фриц Гербер. По всеобщему мнению, этот менеджер сделал для фирмы не меньше, чем «сам» Эмиль Барель. В 1985 году Гербер сообщил, что Roche добился «очень хорошего» результата отношения чистой прибыли к обороту — 5,1%. К 1994 году этот показатель взлетел до 19,4%.

Гербер определил новые приоритеты, реорганизовал структуры Roche и приблизил их к рынку. В свое время базельцы с раздражением встретили решение нового шефа продавать в США знаменитый препарат Zantac в альянсе с компанией Glaxo. Оппоненты Гербера даже заявляли, что из гордого мирового лидера фарма-науки Roche якобы начал превращаться в «торговую лавочку». Тем не менее СП с Glaxo не только принесло Roche высокие прибыли, но и упрочило положение базельцев по стратегическим научным направлениям. И все же центральное значение для Гербера имел курс на сокращение производственных затрат. Кроме того, он добился ввода новой системы бухгалтерской отчетности, которая улучшила менеджмент и сделала бизнес Roche более прозрачным для общественности. Правление Roche раньше многих конкурентов определило тенденцию к мировой концентрации фармакохимического рынка и рассталось с агрохимическим и другими секторами, которые плохо сочетались с производством и сбытом лекарств. Сейчас доля фарма-продаж в общем обороте Roche превышает 60%.

Эксперты гамбургского журнала Manager Magazin назвали Фрица Гербера лучшим менеджером Швейцарии, а Roche — третьей по эффективности бизнеса фармакохимической компанией Европы 1995 года. Первое место в этом «хит-параде эффективности» заняла шведская Astra (113,8 очка), второе — британская Zeneca (105), у Roche 85,61 пункта. Фарма-оборот Roche вырос в 1995 году на 11% до SFr9,24 млрд. Точных данных о своих прибылях правление традиционно не приводит. Аналитики считают, что в целом по концерну они выросли на 20%. По мнению Manager Magazin, прибыли Roche превысили DM3,4 млрд при обороте около DM18 млрд. Это делает Roche фармацевтическим чемпионом Европы по объемам прибылей. Для сравнения: оборот мирового фарма-лидера британской Glaxo Wellcome в 1995 году оценивался в DM17,8 млрд, прибыли в DM3 млрд. Крупнейшие фармакохимические концерны ФРГ Hoechst и Bayer добились прибылей (соответственно) DM1,3 млрд и DM2,01 млрд при оборотах DM50 млрд и DM43,2 млрд. Общеконцерновый оборот базельской Ciba-Geigy в 1995 году составил DM26,2 млрд, прибыли DM2,2 млрд, а у идущего в Швейцарии номером вторым Sandoz соответственно DM18,8 млрд и DM2 млрд. Чрезвычайно высокую репутацию имеет финансовый менеджмент Roche. По оценкам дюссельдорфской газеты Handelsblatt, рыночная акционерная капитализация Roche в начале 1996 года превышала DM113 млрд, что почти в два раза выше аналогичного показателя Galxo Wellcome (DM66 млрд) и лишь немного уступает совместным показателям Ciba и Sandoz (DM117 млрд) и финансового фарма-чемпиона американской Merck (DM121 млрд). Уже несколько месяцев в Цюрихе и Лондоне ходят упорные слухи, что Roche готовится купить британскую фарма-компанию Zeneca Group — или самостоятельно, или совместно с Merck.

Глобальная переменчивость как константа

Традиционно невыгодный для швейцарского экспорта высокий курс местной валюты заставил базельцев приобрести большой опыт в реинвестировании прибылей на рынках вне Швейцарии. Так, хотя в швейцарских франках оборот Roche (SFr14,7 млрд) в 1995 году почти не изменился, в местных валютах (прежде всего долларах США) он поднялся на 11%. Доходы фармацевтического сектора Roche взлетели на 23%, витаминного — на 5 (SFr3 млрд), диагностического — на 15 (SFr639 млн), ароматического — на 4 (SFr1,44 млрд), лабораторного — на 16%. Со времени своего возникновения Roche ориентирован на международную конкуренцию. Уже Фриц Гофман понял, что для промышленного фарма-производства рынок Швейцарии слишком мал. В 1914 году из 700 человек мирового персонала Roche только 145 сотрудников (то есть 21% общего числа) постоянно находились в Базеле. За 80 последующих лет этот показатель менялся несущественно, сейчас он лежит на уровне 17%. В 1990-1995 годах Roche потратил на приобретение фирм в разных странах мира свыше SFr10 млрд. Центральное место в экспансии Roche занимает стратегически важный рынок США. В 1990 году Hoffmann-LaRoche купил контрольный пакет местной гентехнической компании Genentech Inc. По результатам 1994 делового года Genentech (оборот $800 млн, биржевая стоимость 6 млрд, затраты на исследование и внедрение новых препаратов 300 млн, чистая прибыль $100 млн) стоял на втором месте после абсолютного лидера гентехнического рынка США фирмы Amgen (оборот $1,8 млрд, биржевая стоимость 13,2 млрд, затраты на науку 300 млн, чистая прибыль $280 млн). В конце 1994 года Roche приобрел (ориентировочно за $5,3 млрд) перспективную гентехническую фирму Syntex. Кроме Genentech и Syntex Roche принадлежит группа Laboratory Corporation of America Holdings, в которой объединен лабораторный бизнес швейцарцев в США. Аналитики прогнозируют рост мировых оборотов с биотехнологическими препаратами в 1995 году до $15 млрд, к 2000 году они превысят $50 млрд. Сейчас на рынке представлено около 40 лекарств, разработанных гентехническими методами, еще 18 проходят процедуру регистрации и допуска на рынок и около 500 — клинические испытания.

Roche занимает в этом отношении самые сильные позиции из европейских фирм. Из последних проектов американской Hoffmann-LaRoche можно отметить успехи в исследовании генетической природы переедания. Возможно, что уже в скором времени ученым удастся создать «лекарство от обжорства». Очень большой интерес вызывает новый препарат Hoffmann-LaRoche для лечения СПИД, который (под названием Saquinavir) в декабре был разрешен к продаже в США. Стоимость годового лечения этим лекарством одного пациента оценивается в $7500. Это первое в мире так называемое протеазно-ингибиторное средство против СПИД. Наряду с разрешенным недавно препаратом Norvir компании Abbot Laboratories и подготавливаемым сейчас к продаже новым продуктом фирмы Merck & Co. лекарства Roche считаются лучшими разработками против СПИД. Кроме того, по данным спикера Abbot, препарат Norvir будет стоить «несколько дороже», чем лекарство Roche. Чтобы повысить финансовую заинтересованность фирм в разработке лекарств против СПИД, Вашингтон недавно решил выделить еще $52 млн для покупки лекарств для больных СПИД, не имеющих больничной страховки. С большим вниманием Roche наблюдает за развитием перспективного рынка самой населенной страны мира — КНР. С 1993 по 1995 год Roche инвестировал в экспансию в КНР $100 млн. В 1995 году оборот Roche в КНР вырос на 25%. Недавно Roche учредил в городе Шанхае два новых крупных совместных предприятия по производству витаминов. В ближайшее время холдинг намерен инвестировать в Шанхае еще $50 млн.

Фармацевтическая эксцентрика

Фриц Гофман первым стал уделять большое внимание нестандартной маркетинговой политике и агрессивной рекламе. В начале века это вызывало большие споры. Многие видели в напористости Hoffmann-LaRoche «наглую самопропаганду». Время показало, что фарма-фирмы не могут обойтись без рекламы. Сплошь и рядом потенциальные покупатели настроены к новым лекарствам недоверчиво. Фирмы вынуждены учитывать стереотипы в сознании и на них реагировать. Для теперешнего рынка характерны не только жесткий ценовой прессинг и конкуренция так называемых генериковых (аналоговых) лекарств разных производителей, но и напряженное противостояние разных рекламных концепций. Мало изобрести новый лечебный препарат и упаковать его в яркую коробку. Ему еще нужно придать определенный образ, связать с каким-либо общественным явлением или модой. Хорошие лекарства лечат отнюдь не только содержащимся в них веществами. Нередко целительное воздействие оказывает чисто психологический эффект (иногда его называют принципом плацебо) вне зависимости от химического состава конкретного лекарства. Новые маркетинговые и рекламные разработки менеджеров Roche иногда принимают поразительные формы. Так, по данным гамбургского журнала Der Spiegel, американская Hoffmann-LaRoche готовится торговать генетическими кодами скончавшихся американских знаменитостей. В восьмидесятых годах фирма выкупила (за $500 млн) у лаборатории Cetus права на промышленное использование полимеразной цепной реакции. С помощью этой революционной для биохимии технологии генетики получили возможность быстро дублировать ДНК. Главный разработчик нового метода Кери Маллис получил в 1993 году за свое открытие Нобелевскую премию по химии. Когда Маллис впервые рассказал менеджерам Hoffmann-LaRoche о своей идее, те отнеслись к ней с понятной недоверчивостью. Но, похоже, нобелевский лауреат умеет убеждать. По данным Der Spiegel, он уже выторговал у Hoffmann-LaRoche «эксклюзивную лицензию на мировую реализацию ноу-хау на генные украшения». Автор: РОДИОН Ъ-ВОДИН

Источник:  http://www.kommersant.ru