Оценка субъективного качества жизни у лиц с зависимостью от алкоголя

Концепция качества жизни — понятие, относительно новое для отечественной медицинской практики в целом и для психиатрии и наркологии в частности. Причём если в психиатрии существуют исследования, в которых показатель качества жизни используется для оценки эффективности лечения [1, 2], то в наркологии этот метод практически не применялся. Рост интереса к этой проблеме является показателем стремления к развитию целостного взгляда на человека как такового. В наркологии концепция качества жизни соответствует принятому в последнее время биопсихосоциальному подходу [3], который представляет контекст для понимания употребления алкоголя и других веществ с аддиктивным потенциалом. Согласно этому, проблемы, вызванные употреблением психоактивных веществ, являются результатом сложного взаимодействия биологических, психологических и социальных факторов, на которые, в свою очередь, влияет фактор употребления психоактивных веществ индивидуумом.

ВОЗ определяет качество жизни как восприятие человеком своей позиции в жизни, в том числе физического, психического и социального благополучия, независимости, качества среды, в которой он живёт, степени удовлетворённости конкретным уровнем жизни и другими составляющими психологического комфорта. [4]. Существуют различные методики оценки показателя качества жизни [5, 6], и, соответственно, различные подходы: исследование субъективного качества жизни [7] и оценка качества жизни путём триалога [2], т. е. сочетанного анкетирования исследуемого, его близких родственников и оценка качества жизни самим исследователем.

Впервые качество жизни у наркологических пациентов исследовали в 1994 г. R. Longabaugh, M. E. Mattson, G. J. Connors, N. L. Cooney [8]. С тех пор в зарубежной литературе появились другие исследования, посвящённые качеству жизни лиц, зависимых от алкоголя [8–11]. Авторы высказывают неоднозначные мнения относительно взаимосвязи между показателем качества жизни и степенью злоупотребления алкоголем (изучались выраженность зависимости, показатели употребления алкоголя до и после лечения, количество обращений за помощью). Наиболее часто высказывается предположение, что в целом оценка качества жизни у лиц, злоупотребляющих и зависимых от алкоголя, снижается; также снижается оценка качества жизни во время рецидива [9, 10, 12, 13]. Безусловно, психоактивные вещества могут рассматриваться потребителем как благо, поскольку их употребление может снижать тревогу и напряжение, повышать чувство уверенности в себе, а также обеспечивать на время уход от реальности [3]. Тем не менее, рассматривая качество жизни как «расхождение между ожиданиями и достижениями человека» [14], следует признать, что использование психоактивных веществ — самый распространённый среди способов реализации кратковременной гармонии между достижениями и ожиданиями, однако в более долгосрочной перспективе это создаёт порочный круг, предполагающий снижение психологического благополучия, полную или частичную утрату способности выполнять социальные роли и ухудшение жизненной реализации [15].

Следует также учитывать, что на субъективную оценку качества жизни влияют психопатологические проявления, такие как «ошибочность, обусловленная аффективными расстройствами» и «ошибочность, обусловленная когнитивными расстройствами» [14], что, несомненно, присутствует у больных наркологического профиля [16].

Цель проведённого исследования: изучить показатель субъективного качества жизни у больных с алкогольной зависимостью и его взаимосвязь с некоторыми клиническими и патопсихологическими показателями.

Обследовано 17 больных мужского пола в возрастном интервале от 27 до 53 лет. Средний возраст составил 37,7±2,17 лет. У всех больных был диагностирован синдром зависимости от алкоголя (F10.25 или F10.26) согласно критериям МКБ-10. У всех больных был отмечен сформировавшийся синдром отмены алкоголя, рост толерантности (в среднем до 1 литра крепких спиртных напитков в сутки), потеря контроля над употреблением алкоголя, патологическое влечение к алкоголю постоянного или периодического характера.

В группу обследованных были включены как лица, впервые обратившиеся за наркологической помощью (n = 6), так и уже имевшие предыдущие госпитализации (n = 11). Средняя давность заболевания — 7,17±0,98 лет.

Методы исследования: субъективный показатель качества жизни с помощью опросника «Показатель качества жизни» (Mezzich et al, 1999); количественная оценка структуры и динамики патологического влечения к алкоголю по Н. В. Чередниченко–В. Б. Альтшулеру (1992); шкала личностных особенностей Айзенка, метод оценки личностной и ситуативной тревожности Ч. Д. Спилбергера–Ю. Л. Ханина и самооценка функционального состояния САН.

При оценке полученных данных были установлены следующие средние показатели субъективного качества жизни (рис.1.). Как можно заметить, большинство обследованных оценили качество жизни достаточно высоко, особенно в сфере самообслуживания и независимости в действиях (3), межличностного взаимодействия (5) социо-эмоциональной поддержки (6) и самореализации (8). Низкая оценка духовной реализации (9) вероятно обусловлена тем, что некоторые из обследованных не поняли постановки вопроса либо заявили, что «это ко мне не относится».

Рис. 1. Средние показатели субъективной оценки качества жизни в обследованной группе больных

Условные обозначения шкал: 1 — физическое благополучие; 2 — психологическое / эмоциональное благополучие; 3 — самообслуживание и независимость в действиях; 4 — трудоспособность; 5 — межличностное взаимодействие; 6 — социо-эмоциональная поддержка; 7 — общественная и служебная поддержка; 8 — самореализация; 9 — духовная реализация; 10 — общее восприятие качества жизни.

При определении корреляции между показателем качества жизни (оценивался пункт 10 — общее восприятие качества жизни) и данными патопсихологического исследования получены следующие результаты (рис. 2).

Рис. 2. Показатели корреляции между субъективной оценкой качества жизни и данными патопсихологического исследования

Основываясь на этих данных, можно говорить, что субъективная оценка качества жизни взаимосвязана с показателями аффективной и личностной сферы, при этом находится в обратной зависимости от уровня личностной и ситуативной тревожности, а также от показателя нейротизма по шкале Айзенка. Между оценкой качества жизни и показателем экстраверсии по шкале Айзенка взаимосвязи практически не существует. Высокая степень корреляции между показателем оценки качества жизни и самооценке по методике САН объясняется тем, что оба этих метода основаны на субъективной оценке тех или иных сфер деятельности самим обследуемым.

Также было проведено сравнение между оценкой качества жизни в группе лиц, впервые обратившихся за помощью и уже имевших предыдущие госпитализации. Средняя давность заболевания составила: в первой группе (впервые поступившие) — 6,50±1,17; во второй — 7,36±1,14 лет (рис. 3).

Рис. 3. Параметры качества жизни в различных группах исследуемых в зависимости от наличия/отсутствия предыдущих госпитализаций

Условные обозначения шкал: 1 — физическое благополучие; 2 — психологическое / эмоциональное благополучие; 3 — самообслуживание и независимость в действиях; 4 — трудоспособность; 5 — межличностное взаимодействие; 6 — социо-эмоциональная поддержка; 7 — общественная и служебная поддержка; 8 — самореализация; 9 — духовная реализация; 10 — общее восприятие качества жизни.

Согласно этим данным, оценка качества жизни в различных группах исследуемых различается; при этом нельзя однозначно сказать, что в группе впервые обратившихся за помощью субъективная оценка качества жизни выше по всем показателям. Интересно, что в группе исследуемых, имевших повторные госпитализации, выше оценка качества жизни по тем пунктам, что оцениваются выше во всей группе обследованных (пункты 5 и 8 — социо-эмоциональная поддержка и самореализация соответственно). В отличие от этого, в группе исследуемых с давностью заболевания от 3 до 10 лет качество жизни оценивалось выше почти по всем показателям, чем в группе исследуемых с давностью заболевания 10 и более лет (рис. 4).

Рис. 4. Показатели субъективного качества жизни в зависимости от давности заболевания

Условные обозначения шкал: 1 — физическое благополучие; 2 — психологическое / эмоциональное благополучие; 3 — самообслуживание и независимость в действиях; 4 — трудоспособность; 5 — межличностное взаимодействие; 6 — социо-эмоциональная поддержка; 7 — общественная и служебная поддержка; 8 — самореализация; 9 — духовная реализация; 10 — общее восприятие качества жизни.

При рассмотрении взаимосвязи качества жизни (оценивался пункт 10 — общее восприятие качества жизни) с показателями патологического влечения к алкоголю по методике Н. В. Чередниченко–В. Б. Альтшулера установлена умеренная отрицательная корреляция (коэффициент от –0,557 до –0,761) между оценкой качества жизни и показателями влечения к алкоголю. При сравнении влечения к алкоголю в группах исследуемых в зависимости от давности заболевания было выяснено, что в группе с давностью заболевания 10 лет и более влечение к алкоголю более выражено по всем компонентам (рис. 5).

Рис. 5. Показатели влечения к алкоголю (в баллах по методике Н. В. Чередниченко–В. Б. Альтшулера) в зависимости от давности заболевания

Условные обозначения шкал: АФ — аффективный компонент; ВЕ — вегетативный компонент; ИД — идеаторный компонент; ПО — поведенческий компонент; СР — среднее значение.

Также влечение к алкоголю по всем компонентам было более выражено в группе обследуемых, имевших предыдущие госпитализации по сравнению с поступившими впервые (средние значения — 3,04±028 и 2,37±027).

Показатель искренности по шкале Айзенка составил во всей группе обследованных 4,47±0,2, что расценивается как ситуативность. При этом в группе впервые поступивших он составил 4,0±02, а в группе с предыдущими госпитализациями — 4,7±0,42.

Таким образом, можно сказать, что показатели оценки качества жизни самим исследуемым, по видимому, взаимосвязаны с параметрами патопсихологического исследования (в аффективной и личностной сферах), а также с выраженностью влечения к алкоголю, причём не только с аффективным компонентом, что было бы очевидно, а и с остальными компонентами. При этом показатели качества жизни не являются линейным отображением тех или иных патопсихологических параметров. Также оценка качества жизни взаимосвязана с давностью заболевания и наличием предыдущих госпитализаций. Можно с определённой степенью уверенности говорить о том, что исследование субъективного качества жизни в наркологии может быть полезным и информативным методом, в том числе при прогнозировании рецидивов, причём в качестве прогностических критериев следует рассматривать не высокую или низкую оценку качества жизни, а совокупность различных показателей. Следует заметить, что для полного ответа на этот вопрос необходимо изучение качества жизни на большей группе исследуемых, а также применение многофакторных методов анализа, чтобы уточнить, какие именно показатели качества жизни более информативны.

А. В. Бараненко
* Публикуется по изданию:
Бараненко А. В. Оценка субъективного качества жизни у лиц c зависимостью от алкоголя // Український вісник психоневрології. — 2003. — Т. 11, вип. 4. — С. 85–87.

Литература