Государству по силам платить за каждого тяжелого больного около 700 тысяч рублей в год, посчитали эксперты

В этом веке в экономически благополучных странах население стареет. Это означает, что продолжительность жизни растет. И во многом - благодаря инновационным эффективным лекарствам.

Впрочем, до этого нам пока далеко. И новая лекарственная стратегия страны, которая сейчас разрабатывается, поставит перед фармацевтической промышленностью непростую задачу. С одной стороны, необходимо создавать инновационные эффективные лекарства, а с другой - снижать их стоимость.

Как совместить несовместимое? Ответ на этот вопрос пытались найти участники "круглого стола", который прошел в Совете Федерации. В дискуссии приняли участие представители минздравсоцразвития, Росздравнадзора, ученые. Но пока она только обострила проблему.

Для начала, считает руководитель лаборатории фармакоэкономики НИИ фармации ММА им. И.М. Сеченова профессор Роза Ягудина, для новой лекарственной стратегии страны необходимо провести тщательный экономический анализ. Речь идет о так называемой оценке "порога готовности государства" платить за лечение каждого тяжелого больного с применением новейших схем и препаратов. Методика расчета есть - ее определил Всемирный банк. Сначала определяется ВВП страны на душу населения, а потом умножается на три. Это - минимальный норматив, обеспечивающий, по международным стандартам, качественное и эффективное лечение. Некоторые государства платят больше. Например, за год продления качественной жизни одного тяжелобольного американское государство готово платить более 138 тысяч долларов. В России, по модельным оценкам лаборатории Ягудиной, ВВП в 2007 году составил около 33 триллионов рублей. Это означает, что государство по идее должно бы платить по 697 тысяч рублей в год на лечение одного тяжелого больного (примерно 29 тысяч долларов). Фантастика? Но если сравнить с реальной стоимостью лечения, то потребность в подобных суммах, увы, вполне обоснованна. Так, инновационная лекарственная терапия одной больной раком груди может стоить 1,5 миллиона рублей, а курс лечения некоторых онкогематологических заболеваний - все 5-10 миллионов рублей.

И планы о широком внедрении в практическую медицину инновационных схем лечения и препаратов действительно будут фантастикой, подчеркнула Ягудина, пока в России не примут и законодательно не закрепят "точки отсчета" готовности государства платить за больных. Будет ли это сделано по формуле Всемирного банка или по какой-то еще - не важно.

Другая не менее важная задача - усовершенствовать систему дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО). С каждым годом растет неадекватное финансирование ДЛО тяжелобольных, уверяет старший научный сотрудник НИИ онкологии им. А. Герцена Борис Алексеев. "Государство, например, выделяет для урологических пациентов с раком простаты дорогостоящие инновационные препараты, которые им на определенных стадиях заболевания просто не помогают. И вместо лечебного эффекта люди получают "пустышки", - пояснил Алексеев. А причина, по его словам, в том, что в стране нет общефедеральных единых стандартов лечения дорогостоящими препаратами. Рекомендации ученых-медиков, разрабатывающих в крупнейших НИИ страны стандартные схемы эффективного лечения, в российских регионах не выполняются.

Радикально разрубить этот гордиев узел поможет страховая медицина, куда предполагается включить и лекарственное страхование, считает ученый. Во всем мире медицинское страхование основывается на стандартах лечения болезней и впустую расходовать деньги просто не даст.

Заместитель руководителя Росздравнадзора Елена Тельнова напомнила: 400 стандартов лечения болезней уже разработаны и рекомендованы врачам страны. Но поскольку эти стандарты не обязательны к исполнению (впрочем, индивидуальный подход к пациенту - это норма для грамотного врача), то избежать проблем весьма сложно. При этом Тельнова согласилась, что в основе программы лекарственного обеспечения населения должна стать оценка медицинской, экономической и социальной эффективности лекарств. И эта независимая оценка, которой сейчас в России нет, должна производиться при участии производителей, членов фармацевтических союзов и ассоциаций, органов здравоохранения, страховых компаний, контролирующих органов и ассоциаций пациентов. По словам Елены Тельновой, в каждой стране государство по-разному регулирует этот процесс. Где-то действительно существуют обязательные рекомендации врачам по использованию лекарств при лечении определенных заболеваний. В России, по ее мнению, целесообразно возродить институт клинических фармакологов, которые информировали бы лечащих врачей на местах о достижениях науки и о новых лекарствах. "Пока же интересы фармпроизводителей и отдельные препараты в России активно лоббируют среди врачей только иностранные компании", - подчеркнула Тельнова.

А в это время из больниц внезапно исчезают такие жизненно необходимые лекарства, как адреналин или атропин, незаменимые при реанимации пациентов, продолжили тему представители Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева. В ответ представитель минздравсоцразвития Андрей Гайдеров лишь развел руками, напомнив, что заводы прекращают выпуск препаратов, потому что "так диктует рынок". Правда, при этом он сообщил, что из механизмов участия государство в данной ситуации предлагает восполнять недостаток каких-либо важнейших лекарств из госрезервов. Что и было сделано, когда произошел сбой с адреналином и атропином. А чтобы избежать подобных кризисов в будущем, подчеркнул чиновник, нужно решить, как стимулировать производство жизненно необходимых, но экономически невыгодных препаратов. По мнению же Елены Тельновой, нужна специальная "ответственная организация", к примеру бизнес-ассоциация, которая следила бы за ситуацией на рынке и не допускала критичного дефицита лекарств.

Отдельная тема - разработка и внедрение новейших отечественных инновационных препаратов для лечения детей. В российском законодательстве клинические испытания таких лекарств не предусмотрены. "С одной стороны, нам необходимо защищать права детей, а с другой - иметь доказательную базу. В каком случае польза превышает риск?" - этот вопрос поставила перед разработчиками новой лекарственной стратегии страны председатель Комитета Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению Валентина Петренко. И сообщила, что острая тема будет рассмотрена в осеннюю парламентскую сессию.

Справка "РГ"

На лечение онкобольных в нашей стране тратится 4-4,5 евро на душу населения, что в 2,5 раза меньше, чем в Восточной Европе, и в 10-12 раз меньше, чем в США.

Источник: rg.ru